Рассуждения ученого о телекинезе Брай выслушал очень внимательно, а также поразился тому, что сам почему-то не догадался попробовать развлекаться посредством видеокамеры. Свою способность к телекинезу юноша воспринимал как третью руку, пятую ногу, хвост и так далее, то есть нечто такое, манипуляторное, неотделимое от самого себя. А тут, оказывается, можно «отделить» - просто класс. Нет, конечно, он устраивал тарарах и бедлам, находясь в другой комнате, но в том-то и суть, что этот тарарах не был направленным, и это было не очень интересно.
А вот последующие слова заставили вылезти глаза на лоб. Нет, все же эти ученые – не от мира сего. Хуже инопланетян, которых ищут. Те-то, наверное, твердо знаю, что хотят.
– То есть вы считаете, что некто мог потратить несколько сот тысяч кредов на «улей» или несколько миллионов на «прайд», чтобы переставить у меня в квартире вещи? Вы серьезно?! – недоверчиво уточнил Брай и добавил с обезоруживающей простотой: – Вы знаете, я скорее поверю в инопланетян, телепортирующихся со своего корабля ко мне в квартиру, чтобы развлечься подобным образом, чем в орудующих в ней наноботов.
И одновременно задумался серьезно над шальной мыслью – где бы надыбать прибор, измеряющий остаточный уровень излучения от «прайда». «Улей» подобных следов не оставлял – просто роботы размером с миллиметр, подумаешь. А вот «прайд» серьезно так колебал ЭМ-поле, оставляя следы, которые можно выявить в течение нескольких часов.
Надыбать не для того, чтобы у себя в квартире поле измерить, вот еще! Просто интересно повозиться – ни разу не попадал в руки. К сожалению, выездным криминалистам его не выдавали. Увы! Да и лаборатории его тоже не было.

Брай редко когда испытывал чувство, которое можно было бы назвать странным словом «умиление». Ну ладно, над трупами – это совсем другое, там не умиление, а… м… Другое умиление. Особенно когда обнаруживаешь что-то, на что давно хотел посмотреть, да все никак не получалось. Или вот домашний пылесос умилял периодически. Брай его раскрасил под скелет черепашки, причем краска была фосфоресцирующей – чтобы в темноте не наступить, а то этот паршивец завел моду по ночам разгуливать. Но все равно чего-то не хватало для полного счастья встречи двух индивидуумов – человека и пылесоса, – ночью. Окончательный укавай наступил тогда, когда знакомый техник-программист чуть подправил программу, и пылесос, натыкаясь на живой объект, начинал проникновенным баритоном петь «Love me, baby, love me sweet…» Особенно прекрасно было наблюдать за погоней пылесоса за линяющей кошкой, по недомыслию принесенной одним знакомым в гости. Истинное удовлетворение эстета.
Вагнер же вызывал у Брая одновременно умиление, удивление, удовольствие и незамутненную радость.
Двести кредов за наноботы? Ха! Он их видел? Это изделие конструкторской чудо-мысли? Но спорить о несущественном Брай не собирался, ведь Санта Клаус реально существует! Или кто там отвечает за осуществление мечт? Короче говоря, он существует, и только что Бруно пообещали поднести одну из его мечт на тарелочке с голубой каемочкой!
– Конечно! – энтузиазма Бруно хватило бы на трех патологоанатомов как минимум. – А когда?