Гевара пришел в назначенный кабинет для совещаний заранее. Не потому, что ему хотелось увидеть, кто опоздает, а кто придет вовремя. Просто ему надо было подумать, в тишине, настроиться на грядущий вечер. То, что проблемы мафии, стали проблемами Саважа не нравилось волку, но заявлять об этом вожаку он не мог. Он прекрасно понимал какой ответ услышит от Рэйнхальда. И будь он на его месте, то ответил бы так же. Это стало проблемами Саважа из-за Гевары, потому что он не смог вовремя выследить и уничтожить опасность. Расслабился, решив, что на него нет никаких зацепок, но как оказалось в итоге, на него смогли спокойно выйти. Кубинец скривился, вспоминая недавний вечер и последующий разговор с Маджере. Клятая самодовольная змеюка. Надо было ее оставлять там и не спасать, так бы, может, завалил бы еще нескольких противников, а она бы осталась для выживших трофеем. И не имел бы сейчас Гевара этой головной боли.
Кубинец пошатнулся на стуле, закидывая ноги на стол и доставая сигареты из бокового кармана штанов, тут же прикурил. Осталось получить информацию о местонахождении выживших орлов и устроить им неплохой забег по улицам города. Сегодня у Марко было особенно паршивое настроение, так что никаких поблажек или аккуратных действий. Ему хотелось крови, много крови и чтобы каждая цель молила о смерти, а не пощаде. Вот это бы сделало вечер идеальным, а утро бы украсили новостные сводки о панике со стороны четвертого отдела. А то последнее время слишком много внимания уделялось этим фанатикам-Охрам. Гевара мотнул головой, чуть спуская свои мысли на тормоза, не дело было заводиться заранее, иначе желанные утренние новостные сводки могут осветить его дохлую морду. Он покосился на электронное табло, что было на боковой стене и выпустил клуб дыма. Обозначенным для операции лицам стоило бы уже появиться.

...«Я убью тебя», - он рычал, сплёвывая густые и вязкие багряные сгустки на засыпанный осколками асфальт; куски стекла впивались в тело, как тысячи маленьких смертоносных ос, в лицо, резали в кровь бледные губы и вспарывали дёсны. Он наглотался этого дерьма до рвотных позывов, этих витражных осколков, этой смрадной гари, зловонного городского канализационного душка, гудрона и жжёного запаха штормовых спичек. Хватит. Надоело. Заебали!
«Я найду тебя и убью».
Найду, где бы ты ни пряталась, как бы далеко ни бежала, сколько бы личин не сменила. Каждый твой шаг будет выдавать тебя. Я узнаю тебя по глазам. Узнаю, и волчьими клыками вырву эти глазные яблоки, разорву твоё красивое тело на мириады кровавых ошмётков.
Он знал, что Линн не слышит его, когда корчился на асфальте от боли, что Линн уже за много миль отсюда, может быть, и за пределами Города, что Линн уже и не Линн вовсе, а какая-нибудь Мария Элизабет Джонсон, и эта самая Мария Элизабет Джонсон планирует прожить долгую и счастливую жизнь вдали от тех Дворов Хаоса, которые своими же собственными руками и сотворила.
Беги, девочка, беги хоть на край Земли, но не забывай только, что она круглая. И за следующим поворотом тебя буду ждать я. 

Вероятно, ожидалось, что после этого инцидента Акаму приползёт на брюхе, подметая пол хвостом, с виноватым и подобострастным взглядом, готовый принять любое наказание и на всё согласный. Грядущее должно было стать первым заданием, до которого его допустят после его-слэш-Линн предательства, нескольких месяцев обсуждения возможности его дальнейшего пребывания в Саваж и долгих муторных бесед, от которых сводило челюсти.
Волк спрятался в своём дальнем тёмном углу, Волк зализал раны, Волк продолжал скалить клыки; и клыки эти нужны были Родине и Сопротивлению.
«Падла» и «ёбаный предатель» Акаму по-прежнему представлял собой страшное в своей непредсказуемости оружие, верную — сомнительно, впрочем — банде карающую неугодных руку. Но одного слова Рэйнхальда было бы достаточно, чтобы пинком вышвырнуть его из уютного убежища СА обратно на грязные и прогнившие улицы нижнего гетто, где путь ему, нелегалу без документов и метки, был до ближайшей канавы, либо до ближайшего отделения, а там — вскрытие старых дел и гноящихся ран, процесс, казнь. Всё упиралось в одно — шелудивому псу полагалось сдохнуть собачьей же смертью.

Бледные узловатые пальцы дёргали разноцветные ниточки, резались об их остроту, путались в бесконечных переплетениях и нитяных лабиринтах, искали одну-единственную, ту самую, которую должна была оставить Линн Анабель Уолш, которая бы привела его к ней, как уставшего в своём бесконечном пути странника к порогу старого дома.
Но туман сгущался, дом отдалялся, а путь — бесконечный! - только начинался.

Я найду тебя, Линн. Я найду тебя.

Мир мутно покачнулся и встал на свои места, а босые ступни идентифецировали холодный пол; минутами ранее Акаму попытался свести раскинутые руки, и по движению правой с характерным звоном с полом встретились несколько бутылок дешёвого пойла. Он хлестал эту дрянь уже несколько недель подряд, по нескольку литров в день, чтобы забыться на несколько часов, проснуться по зову малой нужды, отлить, забросить в начинающий переваривать сам себя желудок палку колбасы или несколько ломтей изъеденного муравьями заплесневелого хлеба, и вновь отшлифовать это дело старым добрым «грейт истерн» (шесть упаковок за десять кредитов на базаре Чайнатауна, постоянным покупателям — скидка), заливая им себя до тех пор, пока пол не поменяется местами с потолком. «Грейт истерн» - лейтропин - «грейт истерн». Границы стирались. Границ не существовало более, как не существовало ничего, кроме маршрута спальня-ванная-кухня. Не было никакого мира за окном. Иногда мироздание оборачивалось лунной стороной медали, и тогда Линн в этом калейдоскопе тоже переставала существовать, да и сам он — то ли вкалейдоскопсмотрящий, то ли одно из тысячи маленьких разноцветных стёклышек; но если он и стёклышко, то непременно прозрачное, и да восславится преломленье лучей о зеркальную кромку.

Он не знал, не думал, помыслить не мог, что ему снова вручат в руки винотовку и отправят умирать за правое дело. Надеялся, конечно, но до самого конца не позволял наивным надеждам утвердиться в памяти. До тех пор, пока в затянутое блёклой и матовой алкогольной и наркотической плёнкой сознание не упало уведомление о том, что ему надлежит завтра явиться в штаб.
Для искупления вины, быть может? Публичная порка, пятьдесят отжиманий, штрафбат? Что там у нас нынче в меню, мадамы и мамзели?

Явившийся на одиннадцать минут сорок четыре секунды позже означенного, Акаму был совершенно трезв, пристойно одет, гладко выбрит, излучал добродушие и любовь к окружающему миру, а также волны неслабого перегара, достававшие, должно быть, до Города 74. А если представить, что его любовь к окружающему миру была оформлена в виде биты, то сразу же вставала более чем чёткая картинка того, как грамотно можно было бы этой битой пиздить окружающих.
- Марко. Идарран.
Он едва ли не раскланялся, грациозно плюхаясь на натужно заскрипевший стул. 
- Рад и счастлив, всё такое. Я ничего важного не пропустил? Мы кого, куда и сколько раз?

Гевара никогда не отличался терпеливостью и сдержанностью. И то, что сейчас происходило в комнате для совещаний приводило волка в бешенство. Если бы у него было оружие, тут бы уже случилось убийство.
Исполнительный до последнего момента Идарран просто одним махом перечеркнул всю снисходительность кубинца к собственной особе. Да, он никогда не любил этого кошака, впрочем, это отношение было равнозначным ко всем в сопротивлении. Но на данный момент ему просто хотелось разорвать мутанта. За его состояние и за тот эмоциональный фон, которым он обдал оборотня, когда ввалился в помещение. Вторым подарком оказался Акела. И теперь Гевару обдавали с двух стороной дерьмом и безудержной радостью, от чего становилось особенно тошно. Акела был его человеком, так считал кубинец, потому что он числился в его отряде. И то, что с ним произошло недавно довольно сильно пошатнуло уверенность в главе отряда. Его бы воля - эти двое уже давно бы кормили червей.
Волк поднялся со своего места, отходя от стола и пытаясь оградиться от ужасных запахов, и сильнейшего эмоционального фона. Нет, Марко не был неженкой или слишком восприимчивым, но в данный момент, когда требовалось восстановить имя сопротивления ради которого он жил, он явно не был готов к таким поворотам.
- Я даже знать не хочу, что с тобой произошло, - наконец обратился он к тигру, наваливаясь на стол, - но у тебя есть двадцать минут, чтобы ты смыл с себя свое дерьмо и протрезвел, иначе я убью тебя нахрен. Вышел из помещения.
Подтверждением решительности насчет убийства был гулкий рык, что вырвался из глотки ликантропа после произнесенных слов. Зверю совершенно не хотелось давать этих двадцать минут, ему хотелось сейчас разорвать оступившегося и избавить сопротивление от ненадежного элемента. Но человек, что имел привычку мыслить, все же решил на один шаг отступить от устоявшихся принципов и дать шанс, единственный и последний.
Марко скользнул взглядом по лицу Акелы, похмелье можно было стерпеть, ему главное, чтобы был в адекватном состоянии. Если эту всю ситуацию еще можно было назвать адекватной. Но его вопросы он оставил без ответа, все равно сейчас Фрэнк будет докладывать о том, что накопал и тогда все станет понятно. Нечего тут повторяться тысячу раз.
- Говори Фрэнк, что имеем?
Садиться он пока не торопился, все еще внутренне борясь с волной злости.

Разборки среди штурмовиков были, по правде говоря, делом довольно привычным: в этой организации не было даже видимости объединяющей их религии, в отличие от "Чёрных Охров", и время от времени кто-то из оборотней непременно норовил перетянуть одеяло на себя. То, что можно было сказать о существующей здесь дисциплине, упиралось, в основном, в доводы силы - либо ты подчиняешься и ты полезен... либо ты умираешь.
Фрэнк по этому поводу особенно ничего не думал и не испытывал. Только то, что не ему судить, кого Смерть выбирает в свои любимые орудия.

Он терпеливо подождал, пока Гевара закончит рычать, а Идарран - уберётся исполнять приказ главы отряда. Сам Фрэнк никуда не торопился - и, как он был уверен, никуда не торопились и люди, которым сегодня предназначено было быть убитыми. Времени у мёртвых - или потенциально мёртвых - было всегда много. Целая вечность.
Затем, убедившись, что между собой штурмовики спорить закончили, он кинул на стол небольшой дешёвый проектор.
- Десять мишеней, в общем числе. Урожайная ночь.
Он откинулся на спинку стула, а над проектором раскрылась голографическая сфера с фотографиями и краткими сводками на нужных людей. Фрэнк усмехнулся: он видел нескольких из них в своём баре. Подавал им напитки, слушал их болтовню - а теперь посылал им личных палачей. Забавно. Наверное, стоило посоветовать им помолиться или что-то вроде того; Фрэнк решил, что в следующий свой визит на радио так и скажет бессонным ночным слушателям "Liberty": "Сегодня вы можете веселиться в пьяном угаре и пить ирландский виски - а завтра на вас может открыться кровавая охота." Это будет хорошим стимулом для того, чтобы слушатели задумались о жизни... и, по большей части, о смерти.
- Было пятнадцать. Но четырёх из них нет в городе: главарь, Маккинли, забрал с собой провидца, гидрокинета и ещё кого-то, имя неизвестно. Ещё один найден сегодня утром с дырой во лбу в собственной квартире. Очевидно, им не захотелось знакомиться с твоей компанией, Гевара. Остались, видимо, мелкие пешки, данные по ним видишь. Один - Томас О'Серби - довольно интересный: среди способностей верхние ступени телекинеза и иллюзии.

Отредактировано Frank Mortenssen (2015-04-12 17:56:05)

Гевара мимоходом провел взглядом тигра, который соизволил покинуть их компанию и полностью вернулся к Фрэнку. Десять мишений, на которых принес наводку информатор, еще не означали урожайной ночи, как успел высказаться он же, но обещали ее, если все пойдет по плану. Весть о сильном иллюзионисте заставила скривиться оборотня, он не припоминал, чтобы у его подопечных на эту ночь было что-то достаточное в противовес таким способностям. И следом за одной не самой приятной вестью, случилось другое удручающее событие.
Акела икнул и нырнул рожей под стол, наполняя помещение кислым запахом рвоты. Кубинец шумно выдохнул, в очередной раз с огромным усилием перебарывая собственное раздражение. Он медленно поднялся на ноги, легко кивая ворону, чтобы тот следовал его примеру и обошел стол.
- Ты больше не в отряде, Акела. И сделай так, чтобы я тебя больше не видел, желательно до конца своих дней. Лояльность верхних кругов не вписывается в мое мнение о тебе.
Он дернул плечом, стискивая зубы и покидая помещение для совещаний. Поговорить о целях можно будет и в оружейном отделе, потому что сейчас Гевара не мог заставить себя спокойно сидеть за столом и наблюдать, как сопротивление разлагается на части. Он уважал Рэйнхальда, но все еще не мог принять его позиций по поводу мафии, поведение вожака переменилось и это так же злило штурмовика, как и выходки подчиненных ему звеньев. Угрюмое настроение подчеркивалось жестким широким шагом, которым он двигался по коридорам, в направлении склада. Если бы сейчас кто-то решил пошутить в его сторону, то он не ручался за то, какую именно бы смерть встретил шутник. Все было отвратительно хреново.
Он резко повернул голову в сторону Мортенссена, который молча следовал за волком, но ничего не сказал ему. Кажется, что на данный момент это был единственный представитель Саважа, к которому у него не было претензий. Душевые, для счастья нервных клеток волка были по пути к складу, потому прежде чем продолжить свой путь, он остановился перед ними, открывая дверь и без особого стеснения озвучил новое место расположения для тигра, который должен был мыться там.
- Идарран, - голос кубинца все еще звучал звонко и до одури противно, даже для него самого в этот день. - Я жду тебя в оружейном.

Склад пустовал, как и большая часть бункера. После Камелии тут было не протолкнуться, а вот с усилением патрулей и разгулом Охров ситуация изменилась, большинство предпочло тихо переждать в своих тайниках все эти события. Гевара же считал, что не стоило этого делать. Надо было поддержать Охров, разгромить эту чертову систему и Инкубатор, а после уже можно было бы разобраться и с фанатиками. Но новые друзья вожака придерживались позиции сдержанности и холодного расчета. Он открыл своим пропуском дверь в оружейный склад и остановился возле ближайшего стола, наконец останавливаясь, как физически, так и внутренне. В голове в очередной раз проскользнула мысль, что надо держать себя в руках перед таким крупным делом, а все разборы полетов стоит оставить на потом. Это было сложно. Он закурил.
- Этот О'Серби, наша единственная крупная проблема или есть что-то еще, о чем стоит знать?
Волк говорил практически сквозь зубы, понимая, что без Акелы будет трудно, каким бы слабым не казался противник - это было обманной стороной медали, и любой выход из строя доступных в выполнению задачи ресурсов - был очень серьезной проблемой. Стоило подумать, кого он мог выдернуть третьим с ними. И наверное надо рассматривать менталистов, раз среди мафии были таковы.

  Идарран мылся под струями горячей воды, стоя в душевой кабинке. Грязь и пыль, что накопились за несколько дней бомжовского образа жизни, теперь сходили с него тёмно серыми потоками. Вместе с тем Идр выгонял из организма алкогольные пары и собирал мысли в кучу. Он уже настроился на повторную встречу с Геварой и остальными. В конце концов все здесь считали его профессионалом, так что надо было как-то соответствовать.
  Тигр и подумать не мог о том, Гевара собирается лично почтить его своим визитом. Идр мирно релаксировал, прикрыв веки, как полупрозрачная дверца неожиданно распахнулась. Внутрь ворвался мерзкий холодный воздух и не менее мерзкий приказ о передислокации. От такой чести Идр мягко говоря опешил но вслух ничего не ответил. Лишь раздражённо захлопнул дверцу и продолжил процесс мытья. "Ты сраная психованная шавка Гевара!"
  - А что, белый уже унёс свой хвост куда подальше? Ну и скатертью дорога. - Идарран сначала задержался у входа, вслушиваясь в разговор коллег по цеху, и чуть погодя присоединился к ним. На былые запах и грязь не осталось и намёка. Свежую шёрстку можно было пересчитать по ворсинкам. Голубые глаза блестели как два озера в солнечную погоду, а ершистый хвост нетерпеливо стоял торчком. Остановившись в дверях Идр хорошо расслышал слова Фрэнка. - Иллюз говоришь? И ты собираешься идти с нами, чтобы тягаться с ним. - Не то чтобы Идр сомневался в способностях Мортеннсена, просто он никогда не видел их в действии. Так что скептицизм в его голосе был вполне уместен. - Напомните-ка с кем мы имеем дело? -

Отредактировано Idarran (2015-04-19 00:34:08)

- Иллюз, говоришь? И ты собираешься идти с нами, чтобы тягаться с ним.
Фрэнк медленно, задумчиво выдохнул дым в потолок. Он ответил не сразу - прежде дым вдруг на глазах Идаррана не рассеялся в воздухе, вопреки обыкновению, а сформировался в те же сводки с фотографиями, которые сейчас просматривал с проектора Гевара, только увеличенные до размеров каких-нибудь настенных плакатов. Эти краткие досье, повисев в воздухе несколько секунд, стремительно понеслись затем прямо на тигра, прошли его насквозь и развеялись без следа за его спиной.
Фрэнку, откровенно говоря, не нужен был электронный носитель - при желании он сам мог работать вместо голографического проектора.
- Да, - ответил он кратко, делая новую затяжку. - Собираюсь.

И он только весело ухмыльнулся в ответ на предупреждение Гевары - словно услышал хорошую шутку.
Тот говорил так, будто, если Фрэнк умрёт в другом месте и в другое время - собьёт грузовик, откинется от передоза, будет застрелен полицией - то кто-то "вытащит его тело" и будет "приносить букетики на его сраную могилу". Что, серьёзно? Кто-то в Сопротивлении ещё боялся подобной перспективы, описанной ему волком?
У Фрэнка было, возможно, не всё ладно с внутренней дисциплиной, с головой, с понятием времени и авторитетов - но с чем у него было всё в порядке, так это с принятием собственной смертной участи.
Он не стремился умереть - но он знал, что рано или поздно это случится, и относился к этому с равнодушием - и отчасти некоторым любопытством. Всё случится, когда судьба решит - но ей придётся намекать довольно настойчиво, если решение её будет неочевидным.

- Мы можем войти через центральный вход, под прикрытием. Застанем их врасплох. Если иллюзионист будет там, вместе со всеми, нужно напасть первыми.

Волк отстучал тихую дробь пальцем по столешнице, пока оказавшиеся в его подчинении люди переговаривались и выдавали свои советы. Нет, во-первых, в этот раз все определенно должно быть под его контролем, от начала и до конца. А, во-вторых, им нельзя было действовать, как сопротивленцам. Гевара молча поводил челюстью, садясь на край стола и переворачивая несколько раз в руке зажигалку.
- Фрэнк, на тебе прикрытие от иллюза, Идр - ты остаешься в команде, никаких брожений. Установки следующие: работать исключительно оружием, без когтей, клыков и клювов. У СА и так с полицией слишком много проблем, а мафия сейчас не может поделить, кто из них круче, потому под шумок все должно быть сделано исключительно цивильно.
Слово "цивильно" из уст штурмовика звучало, как "по-пидарски", потому что Гевара не любил лишний раз заморачиваться на тему того, сколько следов он оставляет на месте преступления и какого они будут рода. Но в этот раз, к его огромному сожалению, волк должен остаться на цепи, как и вся остальная живность, которая шла с ним на дело. Им придется действовать, как гребаной мафии, но исключительно во благо родного сопротивления. Он криво ухмыльнулся.
- Никакие альтернативы не принимаются. Причем, нам надо быть всем под прикрытием, а Фрэнк вряд ли сможет тебя скрывать, если ты будешь хер знает где, - он пересекся взглядом с тигром, совершенно игнорирую его недовольную гримасу. - Задний проход блокируем "цепью", что создаст больший дискомфорт для наших дражайших врагов.
"Цепью" в сопротивлении именовали электронное устройство, которое устанавливалось на двери и блокировало все замки, а при этом не каждая жертва обладала силой или стоящим коэффициентом телекинеза, чтобы иметь возможность вынести двери. В таком случае, у запасного входа будет приличная давка и паника, из-за которой противник не сможет действовать в полную силу и быстро соображать. Причем, при небольших модификациях "цепь" может выдать еще и несколько полезных свойств, например дистанционно пережечь ближайшие электрические цепи.
- Сами зайдем через центральный, но придется блокировать и эту дверь, никто не должен покинуть помещение.
Последняя фраза была адресована тигру, отвечая на его вопрос про других посетителей. Марко не знал сколько там будет людей и будут ли вообще, и его совершенно не интересовало количество возможных жертв. Все, что волновало волка - выполнить поставленную задачу. Он отвернулся от собеседников, направляясь в отсек склада, где лежало техническое снаряжение.
- Вооружение пусть каждый сам под себя выбирает. Стандартов нет, берите то, в чем и с чем вам будет удобно работать, - с этой фразой он скрылся в глубине стеллажей, собираясь прихватить с собой не только "цепь", но еще и несколько интересных вещей, которые помогут со штурмом помещения. Пусть сегодня Идр думает об убийственности их группы, а Фрэнк о прикрытии. На себя он брал технику, с которой требовалось считаться не меньше, чем с людьми.

  Тигр сосредоточенно слушал речь Гевары, и с каждым произнесённым словом выражение его морды делалась всё более и более мрачным. Со слов оборотня выходило, что вместо устрашающего карательного рейда, они должны будут провернуть обыкновенную зачистку как какие-то образцовые спецназовцы. Цивильно и без когтей... может им ещё линейками вооружиться!? Идр чувствовал себя так, будто ему вырвали когти в фигуральном смысле конечно, однако Гевара всё не унимался. Он полностью отмёл предложенный Идром план разделиться да к тому же, напротив, решил оставить его при себе. Тигр ещё собирался что-то возразить, но было поздно. Он ощутил как тугой ошейник из тактики и планов защёлкивается на его шее. Командование всё решило без него. Окончательно лишившись права голоса Идарран раздражённо развернуться и нервной походкой покинул помещение, распушив хвост.
  - Смотри как бы нам не заблокировали задний проход, - проговорил он сквозь зубы. Не для того он пёрся на эту встречу, чтобы браться за такую посредственную работу. В виртуальном тире и то было бы веселее. Утешало одно - ему развязали руки в плане вооружения. Он был волен выбирать всё что угодно.

  А выбрать ему было из чего. На складах Savages имелся огромный ассортимент оружия на любой вкус. Самые популярные и распространённые стволы штабелями пылились на полках, ожидая своего часа. Впрочем Идарран не мучился вопросом что же ему взять. Выбор пал на автоматический полицейский дробовик - самое оно для зачистки замкнутых пространств типа ресторана. И о боеприпасах заботиться не придётся. В магазин коробочного типа помещается столько патронов, что можно дважды пристрелить каждую цель и ещё останется. В качестве табельного оружия тигр взял пистолет Takashi APP-3. Этот полугражданский пистолет не годился для серьёзных перестрелок, но Идр полагал, что до него дело не дойдёт. Ещё он прихватил с собой простой титановый нож как альтернативу своим когтям. Гевара может хоть сквозь землю провалиться, но Идр не постесняется пусть его в ход, если понадобится. Наконец ко всему вышеперечисленному добавились связки осколочных и светошумовых гранат, способных выжечь глаза тому, кто нечаянно посмотрит на вспышку, и запасная обойма для пистолета.
  Из одежды Идарран выбрал толстый бронежилет, плотные армейские брюки, мотоциклетные перчатки - всё чёрного цвета. Сверху он надел плащ до пола и тоже чёрный. Такой наряд не имел ничего общего с модой и был продиктован одними лишь практическими соображениями. Броня и плащ скрывали комплекцию и хвост, который не так то просто спрятать. А штаны и перчатки частично закрывали боевые протезы. Оставалось только замотать голову тканью (подходящего для него шлема просто не существовало), и если Фрэнк не справится с маскировкой, у случайных свидетелей будет минимум зацепок для опознания.
  В таком виде он и ждал своих напарников в зоне отправки, сгорбившись у стены и мечтая о сигарете.

Отредактировано Idarran (2015-05-17 12:45:26)